Несмотря на то что шоу Shen Yun – великолепное представление китайской культуры, в последнее время в западных СМИ вокруг него возникает полемика. Хотя танцевальное представление собирает полные залы, срывает бурные овации и получает восторженные отзывы, подтверждающие его «вдохновляющую силу», в адрес шоу также звучит критика с обвинениями в религиозно-политических посланиях, содержащихся в танцевальных номерах.
Подобная риторика – результат часто резкой и клеветнической дискредитации шоу китайскими властями. Китай использует экономическое и дипломатическое влияние, чтобы оказывать давление на театры и министерства по всему миру и создавать помехи представлениям Shen Yun. В 2016 году Посольство Китая в Южной Корее пригрозило финансовым преследованием театру в Сеуле и фактически вынудило отменить спектакль всего за несколько дней до выступления.
Так почему же компартия Китая заходит так далеко, чтобы саботировать представление, продвигающее китайскую культуру? Некоторые связывают агрессивную реакцию режима с тем, что Shen Yun в двух из двадцати танцевальных номеров изображает преследование Фалуньгун в Китае. Но на самом деле есть более тонкая и глубокая причина, стоящая за неустанными усилиями режима по дискредитации шоу за границей.
Практика духовного совершенствования Фалуньгун, уходящая корнями в буддийские и даосские традиции, получила широкую популярность в материковом Китае в 1990-е годы. Но в 1999 году она оказалась под запретом и с тех пор подвергается жестокому преследованию. Коммунистическая партия Китая задним числом объявила движение «вредоносной сектой», чтобы оправдать ужасающие акты массового заключения, пыток и насильственного извлечения органов. Среди китайских приверженцев Фалуньгун, эмигрировавших в США из соображений безопасности, были профессиональные танцоры и музыканты. Они и основали в северной части штата Нью-Йорк труппу исполнительского искусства Shen Yun, чтобы свободно делиться с миром своими духовными убеждениями и китайским культурным наследием.
Интерпретация традиционной китайской культуры в Shen Yun резко отличается от версии, которую официально представляет компартия. Передавая сюжетные линии, вдохновлённые китайской историей и литературой, Shen Yun претендует на «истинную китайскую традицию», определяемую конфуцианской моралью, а также буддийскими и даосскими духовными идеями, которые развивались на протяжении тысячелетий, но были осуждены и подавлены в ходе коммунистического переворота в 1949 году и почти полностью уничтожены во время «Культурной революции» в 1966–1976 годах.
На этом историческом фоне продолжающееся преследование Фалуньгун китайскими коммунистами можно рассматривать как часть более широкой кампании, направленной против религиозных верований и традиционных культурных ценностей. Фактически настойчивые попытки режима подвергнуть цензуре танцевальное шоу демонстрируют его глубокую неуверенность в своём праве представлять китайскую цивилизацию.
Заявление Shen Yun о том, что он представляет китайские традиции, является убедительным, по меньшей мере, с точки зрения теории искусства. Обучение исполнителей построено вокруг классического китайского танца – формы искусства, официально учреждённой только в 1950-х годах, которая, тем не менее, унаследовала все приёмы движения ног, положения тела и акробатические техники из многовековых народных традиций, таких как театр и боевые искусства.
Но ещё более важно то, что оно впитало в себя традиционный набор теоретических положений, относящихся к искусству, основанных на даосской метафизике и космологии, которые предусматривают поддержание непрерывного резонанса с духовной сферой за пределами движения физической формы. Такие теории постепенно утратили свою интеллектуальную составляющую в ХХ веке, особенно после того, как компартия систематически вытесняла традиционные медитативные школы атеизмом и марксистским материализмом. Это превратило художественные ценности в лучшем случае в пустую риторику, а в худшем – в то, что коммунисты называли «суеверными оковами феодального прошлого».
Артисты Shen Yun обошли влияние коммунистических идей и основали своё понимание танца на китайских интеллектуальных и космологических принципах. Духовное учение Фалуньгун, которого придерживаются создатели шоу, включает в себя основополагающее единство материального и духовного, к которому люди должны стремиться. Поэтому для танцора важно совершенствовать нравственные качества, при этом улучшая физические навыки, чтобы добродетель могла распространяться от сердца по телу при исполнении танцевальных номеров о героизме, доброте и преданности.
Эта духовная интерпретация китайской культуры оказала убедительное влияние на весь мир. Западные зрители отмечают, что после представления ощущают воодушевление. Китайских зрителей также глубоко трогают «настоящие традиции», которых не стало в Китае со времён Мао.
Это вдохновляющее видение того, чем был и мог бы быть Китай без компартии, вероятно, глубоко встревожило авторитарное государство. Как только искусственно объединённые идеи «Китая» и партии будут разделены, настойчивые претензии режима на то, чтобы быть единственным законным хранителем и выразителем китайской цивилизации и культуры, исчезнут.
В последние годы нападки компартии Китая в адрес Shen Yun переросли на Западе в критику, которая изображает усилия труппы по возрождению духовной культуры перед лицом авторитарного подавления как скрытую политическую и религиозную пропаганду.
Произведения искусства – будь то видение вечного наказания в «Страшном суде» Микеланджело или опасный побег семьи фон Трапп от нацистского преследования в «Звуках музыки» – никогда не существовали в социальном вакууме, но они также всегда превосходили такое понятие, как политика. Принимать политику и религию как единственную цель искусства Shen Yun, не принимая во внимание контекста, – это значит отрицать важный для людей опыт надежды и доброты, который уже получили многие зрители шоу, независимо от их политических и религиозных воззрений.
Юэфэн У – аспирант, студент факультета истории искусств в Университете Джонса Хопкинса.
